Сказки о Женственности

[Ясная]

Вероничка спасибо за сказки очччень мурчит)))) я вот Эльфику тож очень люблю, случайно сейчас себе под настроение наткнулась на вот эту:::
если что не знала куда вставить
Забей на все!
Как-то раз Степанову все достало. Достало прямо до печенок – аж во рту горько. Оглянулась она вокруг – кругом одни заморочки. Муж вечно перед телевизором сидит, пультом щелкает, а розетки починить не допросишься, так и висят на соплях. Мама только и делает, что критикует: то борщ пересолен, то полы плохо вымыты, то внимания ей мало уделяют. Сынишка учиться не хочет, одни двойки в дневнике, да еще и врет на каждом шагу, и от компьютера не оторвешь. На работе тоже не сахар: круг обязанностей все шире, а денежный ручеек все уже, и пойди вякни – сразу скажут «не нравится – увольняйся».

Чувствует Степанова – сил у нее все меньше становится, делать ничего не хочется, апатия навалилась и тоска. Ходит она, как автомат: дом-работа, работа-дом, по дороге в магазины заскочит, в выходные стирка-уборка, а там опять на работу.

И вышел у Степановой нервный срыв. Прямо на работе и случился. Чувствует – ну все, сейчас ее порвет. Выскочила она из кабинета, чтобы коллег не напугать, забилась под лестницу, где черный выход, и ну рыдать!!! Вот льет она слезы, скулит-подвывает, и так ей себя жалко! Хоть вешайся. Только вдруг дверь открывается, и кто-то строго так говорит:

- А ну, кто тут у меня порядок нарушает, пожарные выходы загромождает? Быстро выходи на свет божий, а то тревогу подниму!

Испугалась Степанова, вылезла из-под лестницы, смотрит – а это плотник их Федотыч, душевный такой дедок и на все руки мастер.

- О! Вот тут кто сырость разводит, народ пугает! – удивился Федотыч. – А я уж думал, никак, привидение у нас завелось. Давай-ка, девушка, быстро ко мне в плотницкую. У меня там умывальник есть, в порядок себя приведешь, а то всю красоту слезами смыла.

Взял он Степанову под локоток и препроводил в плотницкую. Пока она умывалась-причесывалась, чайку вскипятил, кружечку ей подсунул.

- Давай-ка, – говорит, – рассказывай по порядку: чего ревешь, в чем печаль, кто обидел?

- Да никто меня не обидел, а только достало меня все! – говорит ему Степанова. И рассказала про всех: и про мужа-лодыря, и про сына-двоечника, и про маму-критиканшу, и про работу тоже.

- Вот как же тут не завоешь? – завершила Степанова свой горестный рассказ. – Сил больше нет! Прямо вот так бы легла и умерла.

- Не, умирать тебе рановато, – покачал головой Федотыч. – Ты еще молодая бабочка и вполне цветущая.

- Да какое там «цветущая»? – махнула рукой Степанова. – Так, видимость одна. Я уж выгорела вся, не стало во мне огонька. Живу как жую, медленно и печально. Все достало!

- Это потому что ты близко к сердцу все принимаешь, – авторитетно объяснил Федотыч. – А не надо бы! Но я знаю, чем твоему горю помочь. Есть у меня чудодейственное средство, в таких случаях на раз помогает!

- А что это? Лекарство какое-нибудь? – шмыгнула носом Степанова. – Я пила, мне не помогло.

- Нет, не лекарство. Я химию не уважаю, в ней пользы мало. А вот дам я тебе рецептик один, народный, ты его применишь – и сама увидишь, какие чудеса произойдут. По мере, развеселишься.

- Ой, давайте ваш рецептик, – обрадовалась Степанова. – А то веселья в моей жизни давно не наблюдается. Так что я с удовольствием.

- Тогда слушай. Рецепт простой: ЗАБЕЙ НА ВСЕ!!!

- Что??? – оторопела Степанова. – В каком смысле???

- В самом прямом. Забей на все! Рецепт такой: взять брусочек, молоток, гвоздей с десяток-другой, можешь на бумажках написать все, что достало. И забить!!! Для каждой бумажки – отдельный гвоздик. И лупи по нему от души!!! Пригвоздишь свою беду – она от тебя, глядишь, и отвяжется. Да и как она тебя преследовать станет, если ты на нее забила?

- Ох! Ну и рецептик, – озадачилась Степановна. – Да я в жизни такого… странного метода не слышала!

- Ну, странным болезням – странные методы, – рассудительно сказал Федотыч. – А ты чего, думала болезнь по имени «достали» каким-нибудь «досталином» лечится? Нееет, не придумали еще такого лекарства. А вот мой брусочек с молоточком – действует!

- Ладно, давайте! – решилась Степанова. – Когда применять-то?

- А как достанет, так и применяй. По мере наступления приступа! – объяснил Федотыч. – Я вот тебе все в пакетик сложу, чтобы нести удобно было. Вот молоток, вот брусок, а вот и гвозди. Бумажки уж сама найдешь, думаю. Ну, с Богом!

… На работе, конечно, Степанова забивать ни на что не стала. Да и дома поначалу стеснялась. А потом чувствует – нехорошо ей, опять раздражает ее все: и муж на диване, и мама с подковырками, и сын за компьютером со стрелялками своими… «Ай, да чего я теряю?», – подумала Степановна – и достала пакет. Бумажек цветных притащила. Разложилась посреди комнаты, прицелилась и как вдарит!

Сначала у нее не очень ловко получалось, все-таки навыка нет. Да и опасалась: а вдруг она близким своим стуком помешает? Но вдруг такую злость она почувствовала – да в конце концов, сколько можно-то? Почему она обо всех заботится, а о ней никто???

А на стук вся семья высунулась.

- Ты чего это, мать? – остолбенел Степанов. – Чего стучишь-то?

- А забила на все! – охотно объяснила жена, с одного удара вколачивая очередной гвоздь.

- Эээээ… – только и сумел выдавить муж, испаряясь из поля зрения.

- Доченька, ты никак мастеришь что-то? – сунулась было мама. – Правильно, мужика-то в доме нет, предупреждала я тебя в свое время…

- Мама, а я на все забила! – радостно сообщила раскрасневшаяся Степанова.

- Где моя валерьянка? – охнула мама и потрусила на кухню.

- Маааам… А ужинать будем? – робко спросил сын.

- Не знаю! У отца спроси. А то я и на ужин забила! – беспечно ответила Степанова, прицеливаясь.

И так она увлеклась Федотычевым рецептиком, что опомнилась только когда гвозди все истратила. Пот со лба отерла, голову подняла – глядь, а у дверей вся семья выстроилась, как на параде: мама с поварешкой, муж с отверткой и сын с тетрадкой. Стоят, смотрят, да преданно так.

- Солнышко, а я розетки починил, – искательно доложил муж. – Давно собирался, да вот руки дошли, наконец!

- А я математику сделал. И географию повторил, – обрадовал сын.

- Ужин готов, ты ручки мой, и к столу, – заворковала мама. – Уработалась, покушай, отдохни.

«Ну, чудеса! – изумилась Степанова. – Вот не соврал Федотыч, и впрямь волшебный рецептик-то! Надо завтра на работу взять».

Только на работе брусочек и доставать не пришлось. Только Степанова в двери – а ее сразу к начальнику вызывают. И говорит он ей всякие приятные слова, из которых выходит, что следует ей премия по итогам и повышение в должности с весомым прибавлением к окладу. Тут Степанова вдруг осознала, что со вчерашнего дня никакого упадка сил у нее не наблюдается, а один только подъем.

Положительные перемены в ней коллеги быстро заметили. Стали спрашивать, выяснять, что такое случилось? Может, витамины какие пила, а может, иглоукалывание? Ну, Степанова зажимать чудодейственный рецептик не стала, брусочек показала и всех забивать научила. И теперь у них в отделе все такие бодрые да равновесные ходят. А когда кто-нибудь ныть да жаловаться начинает, все ему хором говорят: «Забей на все!». И помогает!

Автор: Эльфика

[Вероничка]

Ясная спасибо!
"Забей на все" да , классная сказка!

[Златовласка]

Синдром Красного Лифчика

На свете есть много видов дамских психологических расстройств, которые специалисты спешат окрестить звучным словцом «синдром». Синдром Анны Карениной, синдром Мерелин Монро, синдром Медеи, синдром Бесприданницы и даже синдром Синего Чулка – перечислять их можно до бесконечности!

Отличают их лишь имена и названия, а объединяет одно и то же качество – разрушительные негативные эмоции, доводящие бедных женщин чуть ли не до паранойи!

Однако, среди всех этих зловредных синдромов и синдромчиков Синдром Красного Лифчика явление не только уникальное, но и весьма положительное, несущее в себе магическую созидательную силу, благодаря которой все эти Анны Каренины, Медеи, Бесприданницы и Синие Чулки могут опять воспрянуть духом и радоваться жизни!

Что же такое Синдром Красного Лифчика? Это то, что вы страстно желаете приобрести – что-либо из одежды, аксессуаров или предметов, наперёд понимая, что надеть это будет некуда, а продемонстрировать – негде!

Но именно в этом противоречии и заключается все волшебство! Как только вы становитесь обладательницей вожделенного предмета туалета либо одежды – у вас сразу появляется и возможность щегольнуть своим приобретением! А там и счастье не за горами!

Первым моим подопытным кроликом в исследовании Синдрома Красного Лифчика, названного так гораздо позже, стала я сама, соблазнившаяся маленькой чёрной шляпкой с вуалью и пелериной из струящегося меха розовой овцы.

Душевным мучениям не было придела, ведь, к сожалению, моим участком работы в газете была хроника происшествий, а не светская хроника, следовательно, надеть сей умопомрачительный головной убор мне было некуда. А уж о пелерине я вообще молчу!

Но вслед за шляпкой и пелериной, в моём шкафу вдруг оказалось изящное пальтишко, а ещё через неделю моя коллега из отдела светской хроники попросила вместо неё пойти на о-о-о-очень элитное мероприятие и тайно сделать снимки, поскольку она в столице каждой собаке в лицо известна, а моё, неизвестное в среде шоу-бизнеса лицо, не привлекло бы ненужного внимания секьюрити…

Прикид, естественно, должен был соответствовать, чтобы звёзды приняли меня за «свою»! Я ликовала – именно тут моя шляпка и пелерина оказались более чем уместны. Осталось приобрести изящный клатч!

Репортаж получился великолепным. Мало того, после него меня перевели в отдел светской хроники и утроили зарплату!

Но ещё более успешный эксперимент получился у моей давней знакомой – убеждённой леди-Синий Чулок. Собственно, в честь её КРАСНОГО ЛИФЧИКА синдром этот я и назвала.

Самым комфортным местом на земле для этой моей знакомой было её старое мягкое кресло с потрёпанной замшевой обивкой, а лучшими друзьями – книги. Вечером, из дому, Лена выходила только в случае крайней нужды – если на следующий день намечается государственный выходной и все продуктовые магазины будут закрыты.

Круглосуточные супермаркеты Елена принципиально игнорировала. Ведь после работы, где, к слову сказать, Лену давно никто не замечал, и метро, где каждый уходит в себя до самой своей остановки, они были единственным местом возможной встречи с судьбой, которую Лена всячески избегала.

Но вот, однажды, то ли парад планет на небе случился, то ли знакомая моя лапши быстрого приготовления объелась – случилось чудо! Оказавшись в подземном переходе метро, Лена не удержалась и, поддавшись присущей даже самым стойким и железным дамам минутной слабости, купила себе… КРАСНЫЙ ЛИФЧИК!

Она всегда носила растянутые крысиные свитера, под которыми рассмотреть даже приблизительные очертания её фигуры было невозможно! А тут целый КРАСНЫЙ ЛИФЧИК! Уже на третьей минуте Лена поняла, что совершила непоправимую ошибку: во-первых – в её гардеробе совершенно отсутствовали вещи, под которые этот лифчик можно было надеть.

Во-вторых – под крысиными свитерами и глухими блузками цвет лифчика был абсолютно неважен! Первым диким желанием Лены было вернуть необдуманную покупку и забрать деньги обратно. Продавщица только хмуро указала ей на картонку, где чёрным маркером было написано: «Товар обмену и возврату не подлежит!»

Удручённая Лена поплелась домой. Дома она положила перед собой злосчастный лифчик и долго сетовала на свою нерассудительность – в разгар кризиса купить вещь, которую она никогда в жизни не наденет!

На следующее утро Лену стал донимать кашель. К вечеру поднялась температура, и Лена ещё больше злилась на себя: должно быть, простыла, когда этот проклятый лифчик в метрошном бельевом павильоне примеряла!

Она приняла лекарство, но кашель только усиливался. Теперь он рвался прямо из глубины души! Внутри всё клокотало и булькало. А тут ещё по телевизору о пневмонии говорят… Лена совсем упала в панику! Да лучше б она вместо лифчика профилактических лекарств себе накупила!

Однако, делать нечего… Придётся идти в больницу! Одевшись в свой неприметный серый свитер, Лена, как громом поражённая, остановилась у двери: это ж придётся раздеться, если врач послушать её лёгкие захочет!

Её чёрный лифчик хоть и был более-менее приглядным, всё ж, не первой свежести… Что же делать? Неверным шагом Лена сбросила пальто и подошла к комоду. Приличного белья она давно себе не покупала. Считала это ненужной роскошью – для кого ей, спрашивается, одевать его?

Дрожащими пальцами перебрала несколько бюстгальтеров – у этого застёжка расстёгивается, этот тесноват – набрала несколько килограммов… Среди чёрных и бежевых, ни на что не годных лифчиков, словно бельмо в глазу, лежал тот, ненавистный, красного цвета, с тонким изящным кружевом , из-за которого, собственно, ей и приходится сейчас топать в поликлинику!

Лена вздохнула и, сбросив через голову свитер, принялась одевать красный лифчик. Он был идеален! Великолепно подчеркивал соблазнительную Ленину грудь, которую она никогда не рисковала выставлять на обозрение. Да, но к такому лифчику серый растянутый свитер – не пара!

Пришлось искать ещё одну ненавистную вещь – блузку – подарок бывшей однокашницы Веры, благополучно проживающей заграницей. Тёмно-синяя итальянская шёлковая блузка в тонкую красную полоску сидела не менее хорошо, а в сочетании с привычной Лениной чёрной юбкой смотрелась просто идеально.

Мешало только одно «но»: итальянцы не предусмотрели пуговицы до самого воротника, и блузка не застегивалась до конца. Красное кружево лифчика то и дело выглядывало в вырезе. Может косынку на шею повязать? Где-то у неё маленькая, синяя такая была…

Лена зажмурилась от ужаса: с косынкой на шее, в этой роскошной блузке с выглядывающим кружевом КРАСНОГО ЛИФЧИКА она была даже ненакрашенной хороша! Так не к врачу надо идти, а в ресторан… Счастье, что участковый у них пожилой человек!

Она уже собиралась снять с себя всё это «развратное шматьё», но приступ острого кашля напомнил о том, куда она собиралась. Лена набросила пальто, застегнулась на все пуговицы и поспешила в поликлинику.

Прождала она там не один час. Изведённая вконец непрекращающимся кашлем и долгим ожиданием, попав, на приём к врачу, Лена обнаружила, что слушать её лёгкие будет не пожилой участковый – Леонид Иванович, а молодой чернявый доктор, подменивший его в тот день.

Стоит ли говорить, что грудь Лены в КРАСНОМ ЛИФЧИКЕ произвела на молодого эскулапа неизгладимое впечатление. Лене был поставлен диагноз «воспаление лёгких», и уже на следующий день молодой доктор, вместе со своим чемоданчиком, проведал её на дому. Ещё через два месяца они вместе встретили Новый год, а в День святого Валентина Дмитрий сделал Лене предложение.

Кстати, когда Дмитрий надевал ей колечко, Лена вдруг осознала, что на ней, под блузкой – снова тот самый КРАСНЫЙ ЛИФЧИК, благодаря которому она и нашла свою любовь!

Автор: Лора Подгорная

http://subscribe.ru/catalog/home.woman.vewoman

[Женни]

[Ириска]

браво!

[Ясная]

Карающий меч
Чтобы прийти к Любви, нужно пройти через Ненависть. Не всегда и не всем, конечно. Но многим, очень многим. Уж поверьте, я знаю – ведь я прошла. У меня было тяжелое детство. Родители все время сходились, расходились, лаялись, чего-то там выясняли между собой, кто прав, кто виноват, а я была разменной картой в этой бесконечной игре. Я жила то с матерью, то с отцом, то и вовсе у бабушки. Бабушка меня жалела – гладила по голове, старалась побольше и повкуснее покормить и называла «нагуленышем». Я как-то спросила, почему, и узнала, что меня вовсе не планировали и по первости активно не хотели, но спохватились поздно, и делать было нечего, так вот я и появилась на свет. Свадьбы тоже не было – какая там свадьба с пузом на восьмом месяце? Так что «записались по-тихому и прикрыли грех», как выразилась бабушка. Выходит, я – это плод случайного греха, нежеланный ребенок, вот так-то. А я это и так чувствовала – меня никто и никогда не желал. Хотя я всегда старалась быть приветливой и нужной – мне казалось, что так меня будут любить. В общем-то, срабатывало – со мной дружили, в компанию принимали и безбожно пользовались моей добротой. В школе учителя меня, можно сказать, даже любили: хвалили за аккуратность и исполнительность, в пример ставили и нагружали по полной. Стенгазету ли делать, двоечников ли подтягивать, вместо кого-то подежурить – всегда моя кандидатура первой рассматривалась. Я даже гордиться начала своей незаменимостью. Но, в случае чего, и шишки все на меня валились. Словно и в школе, и в дружеской компании я тоже была «нагуленышем». А любви хотелось, ой как хотелось! Только бабушка уже умерла, родители все продолжали свою Столетнюю войну, а друзья-подруги воспринимали меня скорее как некий Рог Изобилия – когда нужно, пользуются, когда не нужно, в тумбочку убирают, до следующего востребования. Так что едва мне восемнадцать исполнилось, я сразу выскочила замуж, с мыслью, что вот теперь-то уж будет сплошная любовь. Поначалу так и было. Но вскоре мой муж стал тоже мной пользоваться, да при этом покрикивать и критиковать, иногда довольно язвительно. В какой-то момент я осознала, что давно тяну весь семейный воз на себе – от оплаты квитанций до полного обеспечения (муж мой к тому времени работу бросил, стал «себя искать»). Ну, пока он искал, я упиралась, как лошадь ломовая, а потом махнула рукой и решила, что авось без меня не заблудится, и свалила от него куда подальше, в другой город. Развод заочно оформила, благо детей нажить не успели. Родители меня, конечно, осудили. Мама высказалась, что я не состоялась как женщина, а папа заявил, что я вся в мать пошла – по головам иду и только о себе думаю. Я потом долго недоумевала: ну как это можно сказать, что я – и по головам? Это на мою голову все неприятности сыплются, на мои плечи груз навалился, я о себе вообще не думаю, потому что всегда для других хочу нужной быть и полезной!!! Но протестовать не стала, куда дальше-то ссориться? Стала я карьеру делать со всем рвением. На работе – как в школе: тоже почет и уважение, начальство не нахвалится, и нагрузки за троих, потому что везу безропотно. А мне все в кайф: приятные слова говорят, грамоты к праздникам дают, премию выписывают, любят, значит! Только вот когда сокращение грянуло, оставили не меня, а тех, у кого и стажа меньше, и рабочие качества ущербные, так вот вышло. Мне начальник так и объяснил: «Ну, ты же умница, ты все понимаешь, ну куда я их дену? Ты-то себе работу точно найдешь, все выдюжишь, все преодолеешь, а они – нет, та вон мать-одиночка, этой до пенсии год остался, ту жалко – зеленая совсем¸ пропадет девчонка, так что войди в мое положение…». Вошла, а куда мне деваться было? Улыбнулась, поблагодарила и пошла со своей безупречной трудовой книжкой на все четыре стороны. Но так совпало, что еще один неприятный сюрприз уже поджидал: мой любимый, которого я когда-то, можно сказать, из пучины отчаяния вытянула, отмыла-отогрела, на ноги поставила, вдруг собрался с силами и заявил, что благодарен мне по гроб жизни, что я отличный друг и все такое, но жить так вот он не может более, потому что случилась у него Большая Любовь. Не со мной, разумеется. В общем, мерси и вуаля, останемся друзьями. «Конечно, об чем разговор, останемся, ты звони, если что», — говорю, а сама из последних сил держу лицо, вежливо так улыбаюсь. Дверь за ним захлопнулась, а я перед зеркалом в прихожей стою и вижу, как улыбка с лица сползает, а под ней такой оскал, что оторопь берет. И пальцы, пальцы мои сами собой искривляются, словно я в глотку кому-то вцепиться готова. Мой стильный маникюр в хищные когти превращается, а волосы поднимаются дыбом – не то от страха, не то боевой ирокез отрастает. И вижу я в зеркале не себя, а какую-то страшную мегеру – увидишь, не заснешь. А мегера рот свой острозубый разевает и говорит: - Ну что, красавица, нравишься ты себе? - Это не я, — шепчу. – Я – тут стою, по эту сторону, а ты вот кто? - А я – тоже ты, — отвечает, — только по ту сторону. Думаешь, улыбку напялила, так уже и обманула всех? Нет, милая, сквозь улыбку твою вот такая личина проступает, и всем это видно, а кому не видно, так чувствуется. - Не может быть, — говорю я. – Я всегда политес соблюдаю, вежливость и толерантность. За всю жизнь никому слова дурного не сказала и ни к кому плохо не отнеслась. - Врешь, — мегера говорит. – Есть один человек, к которому ты всегда плохо относишься. Это ты сама. - Да с чего бы? – говорю я ей. – Напротив, я себе Пространство Любви создаю, где я незаменимая и всем нужна… - Ясное дело, нужна, — щерится в жуткой улыбке мегера, — ты ж дойная корова, безотказная до невозможности, как же без тебя? Только вот вся нужность твоя, пока доить можно, а как выдоили – на фиг тебя. Ладно, хоть не на забой… - Тебе чего надо? – спрашиваю я. – Если гадостей наговорить, то тебе это удалось. А если еще чего, то говори скорее. - Помочь я тебе пришла, — отвечает мегера. – Штуку одну тебе хочу подарить, Карающий Меч называется, — и протягивает мне клинок светящийся, ну, похоже, как в «Звездных Войнах» показывают. – Кого ты этим Карающим Мечом навернешь, тот сразу будет наказан за все свои несправедливости по отношению к тебе, неживые предметы – в пыль, а к живым все втройне вернется. - А с чего это ты такая щедрая? – с подозрением спрашиваю я. – Прям как родная… - А с того, что живу я в тебе, вот что! Мы с тобой одной крови, ты и я! – говорит она, и каааак прыгнет на меня из зеркала. Я только ахнула, не успела и дернуться, как она уже в меня вошла и растеклась по всему телу. И тут… Ой, что я чувствовала – не описать словами. Сначала в холод меня бросило, потом в жар. Потом словно ветер по всему телу прошел и занавески отдернул. А там, за занавесками… Оказывается, там прятались монстры, и было их больше, чем депутатов в Госдуме, причем один другого страшнее. Они сначала вроде тоже как опешили, а потом полезли все разом из своих укромных углов, у меня аж голова заболела. - Не бойся, я с тобой, — говорит мегера. – Они тебя не убьют и вреда не причинят, потому что твои, тобой порождены, так что родные, кровные. - Ой, мамочки, — лепечу я, — ужас-то какой! Кто это? Что это? Откуда они во мне? - Порождения тьмы, — объясняет мегера. – «Сон разума рождает чудовищ», слышала про такое? Вот и нарожала! Это твоя Ненависть в разных образах. - Откуда же во мне может быть столько ненависти? – ужасаюсь я. - От нелюбви к себе, — охотно подсказывает она. – Каждый раз, когда ты «зарабатывала» любовь, в тебе появлялась частичка ненависти за то, что ты вынуждена это делать. Каждая твоя фальшивая улыбка, каждое твое «да», когда хотелось сказать «нет», каждое твое самопринуждение – вот оно все, тут… - Нет! Все не так! – бурно протестую я. – Все ты врешь! Я не такая! - Такая-такая, — смеется она. – Прикидываться белой и пушистой ты, конечно, навострилась, прямо скажем. Но это так, корочка тонкая, а что там под коркой… Ну, ты и сама видишь. В общем, пришла пора раскрыть все карты и снять все маски. Карающий Меч в твоей руке, начинай разить всех своих обидчиков! Точно, смотрю – из правой руки голубой луч, Карающий Меч, значит. Попробовала им в старый тапочек ткнуть, который давно выбросить собиралась – точно, в пыль, работает оружие… И, главное, настроение у меня вдруг стало боевое-пребоевое, все обиды как-то всколыхнулись, и решила я – а, была не была! В кои-то веки всем могу вернуть то, что накопилось, да еще втройне! - Смотри в зеркало, сейчас там вся твоя жизнь пройдет, как в кино, — говорит мне мегера. – А ты только не зевай, сразу раз – и Карающим Мечом по макушке, или куда там придется. Я в зеркало уставилась, а там мои родители, молодые еще совсем. Ну, ясное дело, если начинать, то сначала. И вижу я, как у них там все складывалось: не было там любви, ошибочка вышла по молодости и неопытности. Но, пока разобрались, уже я получилась. Они и жениться-то не хотели, да семьи заставили – чтоб ребенок безотцовщиной не рос. И мама всю жизнь себя ругает, что на поводу у родителей пошла, не отстояла свое мнение и свою свободу. А папа тоже виноватым себя чувствует, мучается, но живет, потому что ребенок, да и привык уже. И ругаются они только для того, чтобы напряжение как-то разрядить, иначе у них не получается. Смотрю я на них и понимаю: за что их карать-то? Люди сами запутались, жертвы обстоятельств. Но меня все ж родили, в детдом не сдали, вырастили-выучили, вон какая девица вымахала… - Не буду их карать, — говорю я. – Им и так несладко. Поживи-ка вот так всю жизнь, не по любви, а по обязанности… И что я, в три раза хуже им делать буду? Нет, не хочу. Дальше давай. А дальше детство мое предстало. Увидела я всех друзей-подружек дворовых, и себя тоже. Славная такая девчонка, только неуверенная какая-то. И от других отличаюсь тем, что за себя постоять никак не могу, словно уже заранее сдалась. Там, где другие могут и в лоб дать, и оттолкнуть, и поссориться, я вечно как жертва – улыбаюсь и в глаза заглядываю: мол, не прогоните ли, если я чего-то не так сделаю? - И что? Кого тут карать-то? – спрашиваю я. – Там ребятишки свои границы отстаивают и чужие на зуб пробуют, нормально все. Я, конечно, это дело пропустила, но у меня уважительные причины – агрессии боялась. Мне ее и дома за глаза хватало. Никто не виноват. Так что крути свое кино, будем дальше смотреть. А дальше школьные годы чудесные покатили. Смотрю и понимаю: учителя меня вполне искренне хвалили, для них такие, как я, показатель их педагогической состоятельности, если бы все такие были, безропотные, исполнительные и аккуратные, так вообще распрекрасно. Но и я тоже свое сполна получала – уж очень мне нравилось, когда меня поощряют и в пример ставят, эго мое школьное прямо лоснится от удовольствия. И вот что интересно: одноклассники ко мне тоже неплохо относились, как раз потому, что чем больше я на себе везу, тем меньше им достается. - Некого тут карать, — говорю я решительно. – Все при своем, все довольны. Кадр следующий! Кадр следующий оказался из разряда «дружба» и «любовь» — ну, там, где я Рог Изобилия из себя изображаю. Вот они, все мои любимые подруги и любимые мужчины, стоят, руки подставляют, а я сверху просыпаю на них блага с невиданной щедростью. А что, мне не жалко, я ж в ответ не денег прошу – лишь любви и признания! Только вот они пересчитывают свою наличность, карманы смущенно выворачивают, душу перетряхивают, и понимают, что нет у них столько и заплатить эквивалентно им нечем. Ну, то что у них есть, они, конечно, дают, но мне это кажется такой мизерной платой, что и говорить вроде как не о чем. Тогда я еще изобильность увеличиваю, а они себя вообще в неоплатном долгу чувствуют, да и просто захлебываться начинают. Не могут они столько потребить, а тем более уж столько заплатить. И вот сначала у них руки опускаются бессильно, следом головы виновато, а потом начинают они от меня потихоньку расползаться, все быстрее и быстрее. Отползут, отдышатся, остатки моего изобилия с себя стряхнут – и быстро-быстро ноги уносить, от меня, такой любвеобильной, подальше. - Они не виноваты, — выношу вердикт я. – И я не виновата. Я ж от чистого сердца, а кто виноват, что оно у меня такое большое? Не подрассчитала маленько. - Ага, этот как коровья лепешка на навозного жука разом шмякается, — со всем возможным ехидством говорит мне мегера. – Вроде и счастье, только в неадекватных количествах. - В общем, счастья им всем. А ты дальше показывай, киномеханик. Мегера моя много еще чего мне показала, но ни разу моя рука с Карающим Мечом не поднялась. Это если ты внутри ситуации, то и больно, и обидно, а когда вот так, со стороны смотришь, да еще с Карающим Мечом в руке – как-то по-другому все выглядит. Действительно, как кино. И все артисты в этом кино играли свои роли, каждый свою. А если уж я выбрала себе роль «хорошей девочки», «дойной коровы» и «жертвы», то исполнила ее с присущим мне блеском, я ведь всегда и все «на пять с плюсом» делаю. Ну и кого тут распылять??? - Да, не ожидала, — сказала мегера. – Я-то думала, ты сейчас всю ненависть выпустишь, всех тиранов накажешь, а ты… - Ну вот так уж, — пожала плечами я. – Некого, выходит, наказывать. Может, монстриков распылим? - Ну, хоть что-то! – обрадовалась мегера. – Внимание, выпускаю. А тут на экран-зеркало мои монстрики посыпались, как из рога изобилия. Сгрудились в кучу, стоят, испуганные такие, нахохленные, ежатся, аннигиляции ожидают. - Ну и что мне с вами делать? – спрашиваю. – Откуда вы взялись на мою голову? - Откуда-откуда, — бурчит мегера. – Я тебе говорила уже… Каждый раз, когда ты что-то делаешь с охотой и радостью, любовь проявляется. Если без охоты, но по необходимости, ничего не испытывая… ну, из ничего и есть ничего. А вот когда ты с корыстной целью делаешь, чтобы ответную любовь получить, и обманываешься в ожиданиях своих – тут-то скрытая ненависть и возникает! Как же, ты рассчитывала, а оно не сбылось, ты счет предъявила, а он не оплачен. Ох уж, эти коварные должники! - Да не коварные они, — говорю я. – И не должники. Возвращали, сколько и как могли. Мне просто мало было, но это ж не их вина… И не этих монстриков, которых я сама и расплодила… - А чья? Твоя? Так может, того… себя мечом? – вкрадчиво так предлагает мегера. - Ну уж нет!!! – вскидываюсь я. – Еще чего!!! Себя карать – это дело последнее. Тем более что я ничего такого преступного не совершила. Ну, ошибалась в жизни не раз, ну, бывает. Ничего, дело поправимое. Теперь я свое отношение к жизни в корне пересмотрю. Так-то я всех люблю, зла держать не собираюсь. - А с монстриками-то что делать будешь? – напоминает она. - Что-что… Слушай, а можно их не распылять, а превратить, например, в чистую энергию? – спрашиваю я. – Ну, чтобы ее для жизни использовать? Для оздоровления, например, или на творчество? - Можно, отчего же нельзя, — отвечает она. – Дай-ка, подрегулирую… Сделала она что-то, смотрю, у меня в руках уже и не Меч, а Волшебная Палочка. Красивая такая, сияющая, со звездой на кончике. Ну, я и стала этой палочкой монстриков облагораживать – как к кому прикоснусь, сразу вспыхивает зеленым, красным, голубым, желтым, и плывет ко мне. Облепили меня разноцветные огоньки – и голову, и живот, и грудь, и руки-ноги, просочились сквозь кожу, и почувствовала я прилив энергии неописуемый, как будто зарядили меня, как батарейку. Ощущения – словами не передать! Раньше я себя еле таскала, как будто сил у меня не было, а теперь чувствую, что горы свернуть могу! - Вот так всегда бывает, — мегера говорит. – Ненависть – камень, любовь – полет! Вся твоя запертая энергия расконсервировалась и вернулась к тебе в чистом виде. - Очень хорошо! Осталось с тобой разобраться, — говорю я. – Ты куда сейчас, назад в зеркало? - Да не хотелось бы, — говорит мегера. – Потому как живу я все-таки не в зеркале, а в тебе, девочка моя. Я – твоя часть, только до сих пор ты со мной не знакома была и услугами моими не пользовалась. - Это какие же ты услуги оказываешь, интересно? - Подсказываю, когда стоит за себя постоять или «нет» сказать. Сигналю, когда ты о себе забываешь, чужие желания выполняешь. Ну, и коль ты забылась и на старую колею скатилась, чтобы ненависть копить и тем силу свою жизненную сковывать, сразу даю знать! - Да, по всему выходит, зря я тебя раньше не замечала, — отвечаю я. – Оказывается, мегеристость тоже штука временами полезная. - Ну, когда в меру, оно конечно, — согласилась она. – Вот так, без масок, куда лучше и проще живется. - Ох, а как же я теперь выглядеть буду??? – спохватилась я. – Мне твоя внешность, уж прости, никак не нравится! Когти эти, зубы острые… - Ну так ты не подавляй меня, я и не буду сильно высовываться! А в нужных случаях коготки и зубки показывать – это женщине и полезно, и даже пикантности придает. На том и порешили. Я теперь твердо знаю и вам говорю: не обязаны мы, девчонки, делать вид, что нам хорошо, если нам плохо, улыбаться, когда не хочется, и зарабатывать любовь героическими подвигами. И еще вот что скажу: Карающий Меч – он всегда при нас, но вот только стоит ли тратить его на ненависть, если можно перенастроить его в Волшебную Палочку и превратить ненависть в любовь? А если кто забудется и полезет без приглашения в наши внутренние границы – коготки и зубки всегда при нас! Впрочем, как и лучезарная улыбка, которая теперь не сходит у меня с уст, и это не маска, это – мое истинное лицо! Автор: Эльфика.

[Ясная]

во многом обо мне

[Златовласка]

Ясная
Спасибо за сказку

[Женни]

[Фрэрия]

Ясная
Спасибо за сказку!)))))